Данная статья не претендует на то, чтобы стать невероятным откровением. Она направлена прежде всего на то, чтобы явно обозначить существующую проблему, и возможно помочь кому-то иначе взглянуть на некоторых людей рядом.

Не секрет, что фанатское движение в России вообще, и в Петербурге в частности (ещё молодое по европейским меркам) за последние годы претерпело серьёзные изменения. Ещё не так давно фанатов было достаточно мало, и пополнение в их ряды лилось довольно тоненьким ручейком. Информация о движе была крайне скупа - СМИ не слишком массовое явление интересовало мало, а сами фанаты не стремились популяризировать себя. В лучшем случае обывателю могло быть известно о том, что за ворота ходят коротко стриженные агрессивные парни, от которых неизвестно чего можно ожидать. Как правило, новый человек, до того не очень-то хорошо представлявший, что же это за парни стоят на трибуне за воротами, втягивался в тему не вполне сознательно и неспешно. Футбол, как и спорт вообще, не был особенно популярен, а уж желание поддержать команду на выезде возникало и вовсе у довольно ограниченного числа людей. И, собравшись на выездную игру, человек оказывался в ситуации, когда вдали от дома всем не слишком многочисленным выездюкам волей-неволей приходилось в той или иной степени держаться вместе. Неизбежно завязывались знакомства, людям приходилось общаться между собой, и у обычного болельщика мог возникнуть интерес к той жизни, что кипела на фанатских секторах. Естественно, в скоплении молодых людей, коими являлись футбольные фаны, формировалась определённая субкультура, однако во многом она копировала то, что уже успело сложится у скинхедов. Понятной и привлекательной для широких масс такая модель не была и не стала. Фактически, путей попадания случайных людей в движение не существовало – слабо его себе представляя и, как правило, не имея возможности увидеть в нём что-либо привлекательное, завсегдатай «сидячих» секторов или новый посетитель стадиона едва ли заинтересовался бы им. Зато такой шанс появлялся у людей, действительно преданных клубу, ездящих за ним по стране и готовым отстаивать его честь (или собственную, вкупе со здоровьем) в драке. Также возможность близко познакомится с движем и влиться в него была у так называемых скинов, среди которых также оказывались люди вполне определённого психотипа и жизненных приоритетов. Во многом благодаря этим личностям и формировалось общественное мнение о фанатах, и естественно, что оно у большинства граждан оказывалось негативным.

Всё это приводило к тому, что если уж кто-то попадал в движение, то в большинстве случаев это был человек соответствующего психотипа, любящий свою команду, отвечающей предъявляемым к каждому члену сообщества требованиям, полностью осознающий чем и ради чего он занимается, впитавший соответствующую идеологию. Из обычного поклонника команды формировался фанат.

Собственно, всё вышесказанное является предисловием и целью имеет кратко обрисовать то, откуда взялись в движении люди, пребывающие в нём уже много лет, и не на последних ролях. Речь же в статье пойдёт о другом.

Естественно, движ со временем развивался, и в рамках темы статьи имеют значение два направления этого развития.

Во-первых, наше движение постепенно разрасталось, что в итоге приводило к изменениям его структуры. Мало-помалу появились так называемые самостоятельные молодёжные фирмы, потихоньку организовавшиеся из разобщённых компаний молодых людей, и довольно быстро занявшими немалую часть одного из фанатских секторов. Строго говоря, это уже было нарушение прежней схемы – вместо того, чтобы вливаться в движ, люди самоорганизовывались и ставили его перед фактом: «Мы пришли, мы часть вас». Имевшие место поначалу конфликты на этой почве общеизвестны – да, довольно многими данное явление не приветствовалось, но тем не менее, оно стало реалией нашего околофутбола. Также появились новые фанатские организации, располагающиеся на соответствующих секторах и изначально не имеющие отношения к ОФ (более того, подчёркивающие своё неучастие в мутках). Поскольку людей стало много, неизбежно ослабился контроль над каждым в отдельности.

Во-вторых, в движе путём копирования «британского варианта» сложилась субкультура lads. Это было нечто совершенно иное, чем то, что мы могли наблюдать на трибунах в середине-конце 90-х и начале нового века. Фанат в глазах обывателя уже совсем не походил на вечно пьяного маргинала, опасного, агрессивного обитателя мрачных пригородов и рабочих районов. Теперь это стал приятный, зачастую респектабельный молодой человек. Хороший стиль в одежде и внешности вообще, оригинальные (для России) музыкальные пристрастия – эти внешние элементы в сознании рядового гражданина сразу дорисовывали штрихи к портрету фаната: наверное, хорошее образование, хорошая работа… приличный человек, одним словом. Да что говорить, если даже пиво у этих парней принято пить не во дворе и даже не в гаштетах каких-нибудь, да и не абы какое. Такие, казалось бы не слишком важные по сути изменения восприятие со стороны многих обывателей поменяли кардинально. Недостаток выходящей из движа информации тоже перестал быть помехой популяризации движа – появились фильмы, публикации в прессе, большие сюжеты по ТВ в прайм-тайм.

При этом субкультура lads очень многим молодым людям показалась весьма привлекательной. Во-первых, она была новой и ни на что, виденное прежде, не похожей, что само по себе возбуждало интерес. Во-вторых, она предлагала, как уже замечено выше, оригинальный и привлекательный внешне образ. Времяпрепровождение – тоже нетривиальное: ходить на футбол, ска-концерты и в пабы модно ещё не было. Про драки даже не буду говорить: и так понятно, что немалый процент молодёжи имеет по крайней мере латентную агрессию, и возможность дать ей выход легко становится фактором прихода таких молодых людей в определённое сообщество – будь то гопота, скинхеды или футбольные хулиганы. Всё это привело к закономерному исходу – понемногу фанатимзм начал становится модным.

Довольно быстро в движе начали появляться люди, пришедшие по совершенно иным мотивам, чем сделавшие это за несколько лет до них. Естественно, наиболее подвержены этой моде была молодёжь, а для неё возможностей придти в околофутбол стало полно – испытывая кадровые проблемы, даже наиболее адекватные молодые фирмы были вынуждены если и не принимать к себе всех подряд, то по крайней мере не предъявлять жёстких требований. В результате совсем недавно образовавшаяся СБГ-молодёжь стала весьма многочисленной. Причём принятие в состав людей вообще без выездов, и за целый сезон в фирме ни одного выезда не пробивающих, практически стало нормой. Да что уж там, даже то, что иной человек впервые в жизни ступал на трибуну, уже став «хулиганом», мало кого волновало. Упомянутые выше ультрас-организации перед засорением оказались ещё более беззащитны – критерии профпригодности у них были и остаются весьма размытыми, потребность в людях ещё более острой, да и в принципе их специфика такова, что они не могут быть закрытыми сообществами. К тому же, они нередко активно себя пиарят, что ещё более популяризирует всё фанатское движение в широких кругах.

Далее пошла вполне предсказуемая «цепная реакция»: уже пришедший в движение неадекватный его требованиям человек пропагандировал его среди себе подобных, что приводило и к их появлению на секторе. Качество новоиспечённых хулиганов с каждым последующим звеном данной цепи, понятное дело, не возрастало. Зато возрастало количество.

Но интерес к модным тенденциям, в отличие о любви к клубу, футболу, привычной идеологии и образу жизни, имеет свойство быстро проходить. Или, по крайней мере, трансформироваться. Тем более, что случайному человеку переносить тяжёлые моменты околофутбольной жизни (дальние выезда в нелёгких условиях, травмы, проблемы с милицией) сложно из-за отсутствия того «стержня», который неизбежно формируется у неслучайных людей. Теряя интерес, люди отдалялись от ОФ, в котором им и нечего было делать. И что же происходило с ними в результате? Вариантов здесь три. Либо они повисали на фирме «балластом», вроде бы как входящим в состав, иногда бывающим на общих попойках, и даже изредка светящих щщами на сборах и мутках, но плевавшим на всё и не приносящим никакой пользы. В результате они продолжали тормозить развитие своих коллективов и оказывать вредное влияние на приходящих в него. Кто-то из теряющих интерес вовсе исчезал с сектора и из коммьюнити – но это само по себе означало текучку кадров и в больших масштабах опять-таки наносило вред. А кто-то, перестав заниматься неинтересными ему вещами, оставался где-то рядом – на секторе без интереса к перфомансу и выездам, в пабах и рубках о моде. Дальше – больше, и скоро уже отдельные люди перескакивали стадию хоть какого-то подобия фанатской деятельности, сразу переходя к этому, «просветлённому» уровню. Парень либо ступал на «тусовочный» путь, либо вливался в не принимающие участия в околофутбольных событиях организации, но не ради активного участия в суппорте и перфомансе, а ради возможности официально причислять себя к модному явлению «фанатизм», не прикладывая при этом никаких усилий и не испытывая никаких неудобств и опасностей.

Интернет тоже сыграл здесь свою роль – из него любой человек мог легко узнать то, что ещё пару лет назад никак не было достоянием широкой общественности, познакомится и пообщаться с людьми, с которыми иначе на контакт едва ли вышел бы. В какой-то степени интернет и стал показателем загаженности движа случайными, ненужными, левыми людьми и просто банальным браком – если не так давно на всем известных сайтах сидело довольно ограниченное количество качественных людей, то после пришествия моды на фанатизм там появились толпы людей различной степени причастности к обсуждаемым вопросам.

Так в конечном итоге образовалась некая масса людей, занимающая немалую часть фансекторов, которую можно назвать «околоОФ».

Кто его составляет? Всевозможные псевдохулиганы, не принимающие никакого участия в жизни своих фирм. Бойцы-однодневки, как правило молодого возраста, но многочисленные и активные – пришедшие, образно говоря, после просмотра «Фабрики Футбола», и задерживающиеся в движе максимум на один сезон. Всевозможные «друзья друзей парня, знакомого с парнем из такой-то крю», модные, посещающие домашки, концерты, пабы и даже иногда топовые матчи в Москве. Девушки, в разной степени знакомые с правилами игры и фамилиями игроков клуба, зато прекрасно знающие массу авторитетных (по крайней мере, в их глазах) людей. Личности, которых вообще редко можно увидеть на стадионе, зато всегда – на различных тусовках и подобных мероприятиях. И те, кого интересуют только драки сами по себе.

Причём отличительной чертой большинства таких людей является исключительная сложность щщей, максимальный для их текущего уровня пафос, а также привычка аффтаритетно судить обо всём, происходящем в фанатской среде.

Итак, с причинами возникновения и сутью явления всё в принципе вполне очевидно. Как же оно влияет на движение в целом? Конечно, влияет отрицательно; фанатизм вообще и околофутбол в особенности – совсем не место для замены качества количеством. В свете широкого распространения околоОФ нет смысла недоумевать, почему, хотя мы вроде бы видим массу парней «в теме» и слышим от них массу умных и правильных вещей (хотя зачастую это просто повторение чужих мыслей), это не выливается в их успехи в околофутболе и качественный суппорт. Безусловно, вредно влияние подобных псевдофанатов на тех, кто только-только приходит в движ – ведь молодым людям очень сложно сразу отделить зерна от плевел и разобраться, кто есть кто вокруг них. Яркие внешние элементы субкультуры и прицельно метаемые понты запросто могут сбить их с толку. Немалую роль эти лишние кадры сыграли в незавидной судьбе большинства зенитовских молодёжных фирм – на протяжении нескольких лет тормозя развитие перспективных однополчан, и благодаря своей балластности, нежеланию и неумению развиваться, становясь мёртвым якорем для всего коллектива. Не говоря уж о том, что существование «околоОФщиков» раздражает довольно многих людей и зачастую делает атмосферу в сообществе не вполне здоровой.

Недавно мне довелось почитать свежевышедший (правда, только в сети) зенитовский молодёжный фанзин. В нём я наткнулся на чудную фразу: «Зенит – это наша любимая команда и мы все болеем за неё всей душой. Извините, если вам эти слова покажутся кузьмичевскими, но так и есть» (с). Вот яркий пример корней, пущенных околооколофутбольной идеологией в молодых мозгах – слова о любви к клубу уже кажутся кому-то «кузьмичёвскими». Характерно, что к фанзину имели отношение одни из наиболее адекватных представителей самостоятельной молодёжи СБГ, и, полагаю, эту фразу они читали. Однако в зине она всё же оказалась, значит, либо эти люди сами с ними согласны, либо понимают, что так действительно думает значительная масса целевой аудитории издания. Выводы я могу сделать неутешительные – «хулиган» в глазах довольно многих людей теперь не то что не обязательно должен быть преданным фанатом своего клуба, а и вовсе может быть заклеймён за это «кузьмичом».

Необходимо уметь отличать внешние проявления от сути, и не в коем случае не подменять одно другим. Одев на себя модные шмотки, разбавив лексикон англицизмами, врубив в наушниках ска и влив в глотку пару пинт Гиннесса, человек, не являющийся в душе фанатом FCZ и плохо вообще представляющий, что это за явление, не стал крутым хулиганом из книг Бримсона. Он так и остался чупом/гопником/обывателем (кому как нравится), просто старающимся не быть собой. Потому что душевный порыв, влекущий человека куда-то, нельзя заменить бездумным стремлением за сиюминутными актуальными веяниями. Не прошедший правильного пути становления фаната так и будет гонятся за модой, пересматривать со сложными щщами чужие видяхи, отрываться на концертах, сливать прайс в пафосных питейных заведениях, но не понимать главного. Того, без чего всё перечисленное не имеет смысла. Он так и останется в околоОФ, потому что он не отвечает главному требованию того сообщества, в которое стремится попасть. Он – модник, тусовщик, любитель подраться, посетитель сектора, кто угодно. Но никак не фанат.