«…В преддверии 23 февраля мы встретились с Юрием Буруновым, начальником службы безопасности футбольного клуба «Зенит» – главным защитником любимых спортсменов Питера и гарантом порядка во время спортивных баталий на «Петровском».

Журналист: Юрий Анатольевич, как давно существует служба безопасности клуба и кого она в сущности охраняет?

Юрий Бурунов: Служба безопасности футбольного клуба «Зенит» существует более 6 лет. Задачи, которые стоят перед ней, – это обеспечение внутренней безопасности, обеспечение безопасности болельщиков, официальных лиц и участников матча, а также другие направления, например, работа против распространения контрафактной продукции.

Ж: Вы закончили педагогический университет им. Герцена, а затем политехнический университет. Вам удалось поработать преподавателем физкультуры?

ЮБ: Да, 4 года. Я был преподавателем физического воспитания в 384-й школе Кировского района, работал с самыми разными классами, практически со всеми параллелями. Очень хороший период моей жизни!

Ж: А как получилось, что Вы пришли в «Зенит»?

ЮБ: Путь достаточно долгий. После развала страны, когда было непонятно, кому что нужно, я ушел из школы и по совету знакомых решил заняться охраной. Наверное, уже ни для кого не секрет, что одним из моих клиентов был Виталий Леонтьевич Мутко (бывший президент ФК «Зенит», ныне глава Российского футбольного союза. – Прим. ред.) Потом был период, когда я работал с другими людьми. Благодаря работе в школе и моей диссертации я получил это предложение.

Ж: То есть вы кандидат наук?

ЮБ: Я пока не защитился. Диссертационная работа готова; может быть, в этом году все и произойдет.

Ж: Диссертация связана с Вашей практикой?

ЮБ: Да, конечно. Она посвящена, в основном, организационным аспектам управленческой деятельности в сфере профессионального спорта, а моя работа как раз связана с организацией.

Ж: Что для Вас значит безопасность?

ЮБ: Под безопасностью понимается ряд мероприятий, направленных на противодействие тем или иным посягательствам. Внутренняя, внешняя безопасность, в том числе организация безопасности болельщиков, зрителей, официальных лиц, – это опять же ряд мероприятий, который направлен на недопущение противоправных деяний.

Ж: И для каждой из этих групп – свои правила?

ЮБ: Абсолютно верно.

Ж: Есть ли различия по части безопасности в контракте с российским игроком «Зенита» и с иностранцем?

ЮБ: Практически нет. Почти все наши иностранцы, которые работают в команде, достаточно давно живут в этом городе. Есть выстроенная система отношений, система жизнеобеспечения, если так можно сказать, той среды, в которой живет зарубежный игрок, поэтому особых различий назвать не могу.

Ж: Может быть, когда они только приезжают в Россию, Вы даете им советы, как себя вести?

ЮБ: Как таковых советов нет. Все складывается из правил благоразумия, которых должен придерживаться любой нормальный человек. Мы взрослые люди и понимаем, как нужно себя вести в тех или иных обстоятельствах. С одной стороны, профессиональный футболист не может отказать людям в автографе. С другой стороны, бывают столь преданные поклонники нашей команды, что зачастую приходится структурировать процесс «общения». Мы делаем это вместе с милицией, другими силами. Бывает, конечно, всякое, особенно после матчей.

Ж: А как обеспечивается безопасность во время матча? Есть стандартная схема?

ЮБ: Безусловно. Безопасность зрителя складывается из взаимодействия трех составляющих футбольного матча – это стадион, где готовится техническая безопасность (все конструкции, решетки должны отвечать гостам); милиция, которая обеспечивает досмотровую систему, препятствует попаданию на стадион людей в нетрезвом виде и образованию конфликтов. Также есть пропускная система, которая позволяет отсечь ненужных людей от тех или иных зон. Футбольный клуб выступает в роли некого объединяющего звена для этих систем – для стадиона и для милиции, заключает договор с охранными предприятиями на обеспечение пропускного режима.

Ж: Наверное, у клуба есть постоянные партнеры в этом?

ЮБ: Сейчас не могу ничего сказать по этому поводу. Наши собственники поменялись – изменилась структура наших взаимодействий с теми или иными партнерами.

Ж: Может ли болельщик чувствовать себя безопасно во время игры? Или это от личности зависит?

ЮБ: Что такое ощущение безопасности? То же самое, что и ощущение свободы. Даже в тюрьме можно быть абсолютно свободным человеком – так и на стадионе. Если ты ведешь себя взвешенно, не нарушаешь гласные и негласные нормы поведения, ты можешь чувствовать себя безопасно, ничего плохого не произойдет. Существуют истории, в которые люди попадают по незнанию, например, во время экстремальных выездов, когда нужно поберечься. На «Петровском» и в районе стадиона за последние три года не было допущено никаких массовых беспорядков(Landscrona: Ну не было и не было:-) ). Я считаю, что здесь достигнута разумная золотая середина между свободой и какими-то ограничениями.

Ж: Интересно, что грозит болельщику, если он бросит на поле петарду, ведь такое случается?

ЮБ: Такое случается. Де-юре ему грозит административное наказание. Это запрещено правилами противопожарной безопасности на стадионах, правилами поведения болельщика, принятыми в РФС.

Ж: А как можно с ними ознакомиться? Это открытая информация?

ЮБ: Конечно. Эта информация есть на сайте, она обязательно печатается на обратной стороне билета. Запрещается приносить некоторые предметы, и в этот список включены любые пиротехнические средства. Мировая практика показывает, что УЕФА очень ревностно относится к всевозможным проявлениям агрессии на стадионах, в том числе к расовой дискриминации и к пиротехническим шоу.

Ж: А Вы сами играете в футбол?

ЮБ: Нет.

Ж: А кто защищает тренера, если Вы защищаете всех?..

ЮБ: Здесь угадайте с трех раз: если я защищаю всех, значит…

Landscrona: Как Вы относитесь к тому визуальному перфомансу, который делают на трибунах? Если раньше это начиналось только за воротами, то сейчас охватывает практически половину стадиона.

ЮБ: Я считаю, что футбол – это одна из немногих игр, которые дают ощущение сопричастности к тому, что происходит на поле. И то, что происходит в Санкт-Петербурге по визуальной поддержке, по моим личным ощущениям является лучшим в России. Мне это очень нравится.

L: Не секрет, что раньше были очень сложные отношения милиции и болельщиков, когда было запрещено проносить и использовать пиротехнику. Сегодня милиция фактически разрешает это делать. Сложно ли было договориться, найти связь между фанатскими организациями, клубом, стадионом и самой милицией?

ЮБ: Переговорные процессы достижения соглашений – всегда достаточно длительный процесс. Все начиналось 4–5 лет назад, и, наверное, на протяжении последних трех сезонов это воплощено в жизнь. Все строится в основном на доверии: насколько те люди, которые зажигают фаера, действительно используют их для поддержки команды, для того, чтобы на «Петровском» была какая-то особая атмосфера, отличная от всего остального. Это как кухонный нож – он может использоваться для того, чтобы резать хлеб, а может использоваться для чего-то другого. Тот же фаер можно использовать, чтобы команда побежала вперед, а можно для того, чтобы клуб был оштрафован. Однозначно на этот вопрос не ответить. Когда каждый человек, который приходит на футбольный матч, поймет, что личная свобода заканчивается там, где начинается нос другого человека, тогда каждый сможет чувствовать себя в безопасности.

L: В Германии на некоторых стадионах фанатские секторы без кресел, хотя по нормам УЕФА это запрещено. Если питерские организации болельщиков напишут бумагу в РФС или УЕФА с обоснованным предложением отказа от кресел, согласится ли с этим служба безопасности?

ЮБ: Можно продолжить поговорку, что наши недостатки – это наши гиперболизированные достоинства. Кресла на стадионе – для того, чтобы сделать просмотр футбольного матча для каждого человека более комфортным. Прежде всего это относится к некому качеству, стандартизации предоставления услуг. Что же касается футбольного кресла и проведения матчей с креслами или без них, понятно, что служба безопасности работает в рамках существующих регламентирующих документов. Если УЕФА и РФС примут положение о том, что матч можно проводить на таких условиях, конечно, мы пойдем этому навстречу.
Другое дело, что кресла могут быть разными. Кресла на «Петровском» – и это не секрет – не отвечают нормам по закрепленности, ударопрочности и т.д. Но ведь можно пойти по другому пути – поменять их. Такие планы уже есть. Сейчас в продаже достаточно много видов кресел для установки на стадионах. Есть очень тяжелые антивандальные кресла, которые сломать, оторвать или использовать не по назначению невозможно, есть кресла с откидывающимися сидениями, обеспечивающие довольно большой проход. Новые собственники клуба серьезно прорабатывают эти вопросы. Думаю, к этому можно будет вернуться через какое-то время.

Ж: Если «Зенит» выезжает в Москву к «Спартаку» или «Локомотиву», наверное, происходит более тесное сотрудничество со службами безопасности других клубов?

ЮБ: Да. Какая бы ни была служба безопасности, каким бы ни был клуб, все равно приходится взаимодействовать с людьми, которые отвечают за общественный порядок на матче. Порой они выдвигают непреодолимые требования. Так, в Москве на последних матчах сезона нам запретили флаги, хотя перед началом сезона со службой безопасности клуба было согласовано, что наши болельщики пронесут флаги. В «Лужниках» и на «Локомотиве» все заканчивалось хорошо, без эксцессов, не было никаких поводов, которые могли бы послужить причиной отказа. Все началось с «Динамо», когда нам запретили флаги, мотивируя это… Это без микрофона.

L: А вот что касается милиции… Вроде бы одна страна и одни чемпионаты, но почему-то в разных городах отношение к болельщикам разное. В Москве, например, происходит три досмотра, а в Казани их пять или восемь. В каком городе с правоохранительными органами труднее всего найти общий язык?

ЮБ: Существует ряд городов, куда достаточно тяжело ездить. Думаю, что любой болельщик, который ездит на выезды, ответит на этот вопрос гораздо лучше меня. Вы назовете список городов, где вам наиболее некомфортно на стадионах, и он будет тем списком, который могу сказать и я.

Ж: К примеру, игра на выезде. Отслеживает ли служба безопасности примерное количество автобусов, поездов, самолетов, которые отправляются с болельщиками?

ЮБ: Да, мы отслеживаем подобную статистику. Согласно регламенту за 5 дней до начала футбольного матча мы должны направить принимающей стороне факс о выезде болельщиков. Если я где-то ошибусь цифрой, кто-то может не попасть на стадион. Мне это неприятно, ведь команда нуждается в поддержке.

Ж: «Зенит» регулярно выезжает за рубеж. Есть ли какие-то особенности организации безопасности за границей?

ЮБ: Нет. За границей тоже разное бывает, но сравнивать невозможно. И это связано даже не с уровнем организации матчей, а с темпераментом болельщиков. Невозможно сравнить матч в Англии и, скажем, матч в Турции.

L: Различается ли политика службы безопасности по отношению к болельщикам, ведь кто-то идет на центральный сектор, а кто-то за ворота? Или все болельщики для вас равны?

ЮБ:- Понятно, что Санкт-Петербург – особый город в этом отношении. И страты, которые представлены в объединениях и движениях болельщиков, настолько различны по своему уровню доходов, образованию и прочему, что сравнивать их всех некорректно. Существуют определенные правила обеспечения безопасности. Конечно, сектора за воротами и сектора, которые на топовых матчах занимают болельщики команды гостя, пользуются повышенным вниманием. Молодые люди наиболее живо реагируют на все, что происходит с командой, – на ее взлеты, падения. Люди более зрелого возраста, наверное, уже понимают, что победы и поражения – обычное дело.

L: В Москве появилась организация под названием М.О.Б. – «Московское объединение болельщиков». В одном из интервью московской газете они написали, что пытались выйти на болельщиков «Зенита» и его руководство с планами сотрудничества, но, по их словам, Санкт-Петербургский клуб от этого отказался. Такое было?

ЮБ: Ни разу не встречал такого. Любые движения, которые помогли бы снизить напряженность на тех или иных матчах, для меня, конечно, важны. Я бы ни в коем случае не отказался от контактов с той стороны.

L: Вы могли бы назвать самые забавные, смешные или слегка трагичные истории за Вашу деятельность в клубе? В этом сезоне известны случаи, когда вам приходилось по просьбе телевизионщиков снимать плакаты в поддержку одного из телевизионных журналистов…

ЮБ: Ну, если это называется поддержкой, то…

L: Или какие-то приключения в аэропорте с игроками, когда кто-то по неосторожности что-то забудет…

ЮБ: Когда такие истории происходят, смешными их назвать можно вряд ли. Наверное, самая серьезная история случилась перед матчем «Зенит» – «Торпедо». «Торпедо» подняла цены на билеты и до последнего момента довольно большая группа болельщиков не могла пройти на стадион. Нам было достаточно тяжело получить все необходимые согласования, чтобы «Зенит» мог заплатить недостающую сумму, и в конце концов эти люди попали на стадион. Веселым это не назовешь, конечно.

Ж: Юрий Анатольевич, отмечает ли команда праздники вместе, например, предстоящий День защитника Отечества?

ЮБ: Мне, как и всем болельщикам, очень бы хотелось, чтобы они отмечали праздники упорным трудом на тренировках. Праздник есть праздник. Конечно, ребята поздравят друг друга, но что-то сверх программы – нет. Играем мы ровно в праздник, поэтому, думаю, все прекрасно понимают, что будет лучшим подарком в этом городе для всех защитников Отечества.

Ж: А как у игроков обстоит дело с армией? Вдруг призовут, а у человека заключен контракт?

ЮБ: У нас есть ребята, которые служили в армии, в частности Валера Цветков отслужил все два года и после этого стал профессиональным футболистом. Большая часть поступает в институт – соответственно государство предоставляет отсрочку от армии.

Ж: Наверное, все поступают в академию физкультуры им. Лесгафта?

ЮБ: В Лесгафта. А вообще есть разные институты, текстильный, например, дизайн… (имеется ввиду Андрей Аршавин, студент университета технологии и дизайна – Прим. ред.). Истории самые разные – кому что ближе, кому что интереснее.

L: Если бы Вы были болельщиком, что было бы Вам по душе – ходить на центральную трибуну, где люди сидят и принимают слегка пассивное участие в оформлении стадиона, или же Вы пошли бы на сектор за воротами, или оказались бы на 11 секторе, где люди постарше, но которые также усиленно поддерживают команду? Или бы Вы вообще не ходили на футбол?

ЮБ: Интересный вопрос… Когда я начал работу в этом качестве, я практически перестал смотреть футбол, который происходит на стадионе. И если мне удается после приезда посмотреть трансляцию матча, то уже хорошо, я понимаю, как что происходило. Что же касается места, какое бы лично я выбрал, не могу сказать, – все зависит от многих обстоятельств. Если можно было бы в зависимости от настроения перемещаться по стадиону, вероятно, я бы выбрал именно это. Иногда хочется выплеснуть эмоции, которые накопились, иногда – спокойно посидеть и посмотреть. Это здорово, что на «Петровском» каждый человек в состоянии найти то, что ему по душе. Если он человек эмоциональный, ему по душе выплеск эмоций, значит, он должен иметь такую возможность. Если же человека интересует футбол как зрелище и он приходит туда как в театр, это тоже должно быть осуществимо.

L: Как относится служба безопасности к тому, что болельщики иногда дерутся на матчах, за пределами стадиона? Вы отслеживаете стычки между фанатами?

ЮБ: Конечно. То, что происходит между болельщиками, может косвенно нанести ущерб имиджу футбольного клуба. Кроме того, как человек, который живет в этом городе, я очень неспокойно отношусь к тому, когда, допустим, на стрелке Васильевского острова встречаются две толпы и разбираются между собой. Я понимаю, что совершенно посторонние люди, которые не участвуют в движении, могут от этого каким-то образом пострадать.

L: В чемпионате 2004 года на поле произошла драка между игроками «ЦСКА» и «Сатурна», в этом участвовал и персонал клубов. Если бы такое произошло между «Зенитом» и другим клубом, как бы реагировала служба безопасности? Она ввязалась бы в драку, отстаивая честь своих игроков, или попыталась бы как-то разнять их?

ЮБ: Есть очень простая вещь: предотвращенный поединок – выигранный поединок.

L: Цитата из газеты «Смена» за 2003 год: «Если служба безопасности «Зенита» не печется об имидже клуба, то ей следовало бы быть последовательной до конца. Криминальным является плакат Хаали Лукаш, красовавшийся на фанатском секторе «Петровского» с первой до последней минуты игры с «Торпедо». Смысл плаката предельно прост и донельзя омерзителен. По сведениям из многочисленных источников петербургские скинхеды признали Лукаша Гартига, что называется, своим». Вы отслеживаете подобные слегка провокационные публикации в печатных изданиях, в Интернете, и как клуб разбирается с такими вредителями?

ЮБ: Эту работу в большей степени следует отнести не к службе безопасности, а к службе, которая занимается пиаром. Именно в ее задачи входит разъяснение той ситуации, которая происходит вокруг клуба и в частности подобных историй.

L: Расскажите, пожалуйста, о реорганизации в клубе.

ЮБ: Она происходит. У нас поменялся собственник, и в клубе сейчас происходит некая аудитная история, через какой-то период времени все это закончится. У нового собственника достаточно интересные планы по реорганизации стадиона «Петровский», реорганизации протоколов по обеспечению безопасности зрителей – чтобы сделать «Петровский» при всех его недостатках максимально удобным для посещения. Думаю, что в ближайшее время будут озвучены какие-то первые решения.

L: Все знают, что будет строиться новый стадион. Есть ли на данный момент какие-то определенные планы, разработки?

ЮБ: Конечно. Новый стадион должен отвечать всем современным требованиям, в том числе и безопасности, которые предъявляются к стадиону по любым регламентам УЕФА, ФИФА. Он должен быть гораздо выше по уровню комфорта, чем существующий. Я расцениваю безопасность как часть комфорта людей, которые приходят на матч.

L: Многим болельщикам хотелось бы, чтобы домашняя фанатская трибуна была не двухъярусной, как у «Локомотива», а как у «Марселя», когда наверху один ярус под углом 30–60 градусов. И с точки зрения создания шоу, и для отслеживания недовольства фанатской массы этот вариант выигрышнее. Есть ли какие-то определенные проекты по стадиону?

ЮБ: У меня нет конкретной информации по новому стадиону. Была презентация этого проекта. Когда будет дизайн, можно будет о чем-то говорить. Требования безопасности зрителей говорят о том, что на секторе стадиона должно быть до тысячи человек. Насколько я понимаю, вряд ли на одной большой трибуне возможно все это.

L: Предстоит ли нам увидеть на стадионе в новом сезоне какие-то нововведения в отношении безопасности, видеонаблюдения?

ЮБ: Не знаю, насколько это можно увидеть, потому что, на мой взгляд, это должно быть несколько закумуфлировано. У нас есть планы по размещению камер. На стадионе уже в прошлом году эксплуатировалась достаточно серьезная система видеонаблюдения. Мы сейчас рассматриваем возможности ее расширения, причем это относится не только к видеонаблюдению для обеспечения безопасности зрителей, но в том числе и спортсменов.

L: А сколько все-таки человек с учетом милиции отвечают за безопасность матча?

ЮБ: К сожалению, эти данные являются закрытыми. Есть большая разница между тем, что происходит у нас и на Западе.

L: Придем ли мы когда-нибудь к такому моменту, когда безопасность будут обеспечивать стюарды, а милиция, как, например, в Европе, фактически исчезнет со стадиона, будет появляться только при волнениях?

ЮБ: 100%. Европа, хотя и не вся, пришла к этому. Их усилия были направлены на то, чтобы реализовывалось очень простое правило: наказание должно быть максимально предметным, конкретным и неотвратимым. Это связано с организацией базы болельщиков, видеонаблюдения. В конце концов каждый конкретный человек, если он совершит правонарушение, получит в соответствии с мерой содеянного какое-то наказание.

L: С этого года вводятся абонементы, когда нужно предоставлять данные личности – имя, фамилию, отчество. Вероятно, когда-нибудь мы придем к анкетированию и, возможно, вклеенным фотографиям, и база абонементов будет храниться в самом клубе. Будет ли она предоставляться правоохранительным органам по их требованию?

ЮБ: Начнем с того, что все эти базы и в милиции, и в ФСБ, и во всех правоохранительных органах, которым это нужно, уже есть. Поэтому вряд ли у них возникнет такая необходимость. Другое дело, что эти базы – достаточно мощный и интересный маркетинговый инструмент, с помощью которого клуб ведет свою маркетинговую работу, выстраивает долгие доверительные отношения с болельщиками. Это, по-моему, заслуживает внимания.

L: И уже сейчас при покупке билета человек предоставляет свои данные?

ЮБ: Да. Посмотрите на развитие любого западного клуба, когда его руководство поздравляет с Днем рождения наиболее уважаемых болельщиков, когда каждый получает абонемент по почтовой рассылке… Это тоже элемент повышения комфортности услуг, которые предоставляет клуб.

L: Что Вы пожелаете читателям студенческой газеты, посетителям сайта и болельщикам футбольного клуба? Может, Вы бы хотели, чтобы мы обгоняли команды других фанатских группировок по части перфоманса?..

ЮБ: Чего я точно не готов делать, так это рассказывать, кому и как стоит болеть. То, что можно пожелать студентам в День защитника Отечества, – понятно! А болельщикам - побед...